Филипп Хорст: сквот-проект «Парк Скульптур»

Филипп Хорст — берлинский художник и куратор, участник паблик-арт группы KUNSTrePUBLIK, которая создала сквот-проект «Парк Скульптур» в центре немецкой столицы.

 

Для меня наличие любого забора является крайне привлекательным фактором. Если стоит забор — значит, туда нельзя. Почему? Что внутри? Как я могу туда попасть? Одна из наших стратегий — «открыть» этот забор, проникнуть внутрь, обойти препятствия.

«Парк Скульптур» — это открытое публичное пространство для временных арт-проектов самого разного формата на пустыре, который замкнут блочными зданиями. Наше внимание привлек заброшенный, с первого взгляда, участок в самом центре города в 2006 году. Часть территории когда-то относилась к так называемой «полосе смерти» — пограничной части между двумя рядами Берлинской стены. Нам показалось, что на этом пространстве можно будет сделать что-то новое, не разрушив его идею. Мы сформировали группу KUNSTrePUBLIK, сняли студию в бывшем Доме мод района Кройцберг, прилегающем к парку. Вид, который открывался из окон, буквально «призывал» к действию — пустыри, заросли, постройки непонятного назначение. В составе пяти художников и принялись за дело.

Когда вы слышите: «Парк скульптур», то представляете что-то вроде музея. У нас от этой идеи осталось только название — на входе мы поставили щит: «Добро пожаловать в Парк Скульптур» (по аналогии с «Добро пожаловать в страну Мальборо»). И все. Больше никаких указателей. Большинство наших скульптур — временные объекты, они были сделаны специально для этого места. Эти предметы не имели коммерческой стоимости и не были впоследствии проданы. Необходимое финансирование мы получили у ряда европейских и немецких федеральных культурных фондов.

Справа - интерактивная скульптура Mein из дерева, роликов, металлических ручек, покрытая черной эмалью. Март 2009 года. Слева - скульптура французских художников "Блок".

Это метафора темной стороны роскоши. Черный блок говорит о не демократичном использовании пространства.

 

На проволоке между двумя домами на расстоянии 120 метров друг от друга мы подвесили лампочку в 300 Вт. К ней полагался пульт управления, который позволял включать и выключать свет, а также «бортовой журнал», куда обладатель пульта должен был вносить важную информацию. В каждой семье пульт и журнал хранились на протяжении 3-5 дней; за это время, как правило, у людей в отношении лампочки вырабатывались определенные привычки. Например, перед сном какие-то семьи выключали сначала лампочку, а потом свет в квартире.

Если начинать заниматься искусством в публичном пространстве, то сперва надо выяснить, кому принадлежит интересующий тебя участок земли. В нашем случае вся территория была разделена на 64 участка, которыми владели 24 собственника — частные лица и фирмы. Сейчас их осталось всего семь. Работать на объектах частной собственности проще. Когда вы создаете что-то на государственной или общественной собственности, сразу возникает целый ряд бюрократических проблем — разнообразные разрешения, согласования и т.д. С частным владельцем можно попробовать договориться. А можно и не догововариваться: просто начать что-то делать и посмотреть на реакцию.

Слева - "Ворота света", сделаны из старого морского контейнера и лент берлинских фотоавтоматов. Справа - мобильная научная лаборатория.

 

В 2007 году часть нашего парка купил голландский инвестор, пообещавший построить на участке жилой комплекс «Итальянский квартал Берлина». Квадратный метр в новом «элитном» жилом комплексе должен был стоить около 4000 евро. Может, для Москвы и не очень большая сумма, но для Берлина это невероятно дорого. Инвесторы смотрели на «парк» с позиции богатого покупателя, типичного джетсеттера, который месяц живет в Нью-Йорке, месяц в Лондоне. Мы же смотрели на пространство с позиции сквоттеров.  В итоге начали с инвесторами своеобразный «диалог» или «сражение».

Инвестор прикупил бывший Дом мод, где мы квартировались, и вышвырнул нас на улицу. Так что пришлось нам заняться «гостиничным» искусством. Мы открыли «Отель одной комнаты», доступную двухзвездочную гостиницу, спроектированную художником Этьеном Буланжером. Отель был «построен» из рекламных щитов — так что доходы от рекламы и окупили стоимость его создания, а также затраты на электричество, воду, отопление. Поначалу комната в отеле стоила 19,90 евро в сутки, но из-за роста затрат на воду и электричество цену пришлось поднять. А когда один телеканал показал про нас репортаж, очередь ожидания превысила несколько месяцев.

"Отель одной комнаты" появился в ноябре 2007 года. По гостиничной акрредитации у него 2 звезды. Стены целиком сделаны из рекламных щитов, реклама помогает сделать проживание дешевым. Сегодня провести одну ночь здесь стоит 29.90 евро.

 

Мы сделали проект «Новые соседи». Художница Ульрика Мор высадила пять деревьев, спасенных с крыши бывшего Дворца Республики, в ответ на то, что инвесторы привезли из Италии специальные кадки с кориандром и выставили вокруг своего презентационного шоу-рума в целях продвижения «элитного жилья». Во времена ГДР во Дворце Республики заседала Народная палата (Парламент Восточной Германии), а в предновогоднее время для школьников устраивались новогодние елки. После объединения Германии было объявлено, что в стенах и несущих конструкциях дворца был найден асбест, оказавшийся крайне вредным для здоровья, — здание решили снести. Вместо него утвердили планы воссоздания Городского дворца, разрушенного во время Второй Мировой войны. Ульрика Мор забрала деревья с крыши здания, выходила их в питомнике и потом посадила у нас в парке. «Инвестиционный» кориандр не смог пережить берлинскую зиму, а «Новые соседи» вполне себе разрослись — мы даже стали продавать саженцы.

Деревья для проекта "Новые соседи" привезли с крыши Дворца Республики, здание, которое собирались сносить.

 

Южная часть парка, которую не выкупил инвестор, использовалась в основном собаководами для выгула своих питомцев без поводка — территория была довольно дикой, так что опасности они ни для кого не представляли. Тем не менее, однажды по всей территории парка были развешаны объявления: «Осторожно — крысиный яд!» Не знаю, был ли он там действительно, но кто-то явно захотел избавиться от собак. На эту тему мы решили сделать еще один объект — гигантскую скульптуру собаки с названием «И он приходит не один», символизирующую «пионеров» парка и подтверждующую их права.

Гигантская скульптура собаки должна была отражать экспансию собак в парке.

 

Восемь автомобилей BMW медленно передвигались по кругу, в центре которого вечером зажигался огонь, — это объект «Карусель» в рамках Берлинской Биеннале в 2008. В каждом автомобиле играла песня «This Land Is Your Land», написанная Вуди Гатри в 1920 году. Она была «народным» гимном США, в противовес патриотической «God Bless America». Песня рассказывала о проблемах страны, прежде всего, связанных с неравенством. В каждую машину можно было заходить и выходить — такое катание на карусели. Этим проектом мы хотели показать всю банальность экономического детерминизма, вращающегося вокруг самого себя, на территории, где скоро будет построено элитное жилье.

Проект из 8 BMW - работа группы для Берлинского биеннале искусства 2008 года. Это протест против экономического детерменизма.

 

Напрямую с представителями инвестора мы так никогда и не пообщались, несмотря на то, что большая часть наших проектов в той или иной степени «играла» с идеей «Итальянского квартала». Лишь однажды, когда мы сделали выставку сожженных машин, представители компании официально пожаловались в полицию на то, что мы «наносим ущерб их репутации», так как если подобное увидят успешные клиенты, они сразу расхотят покупать дорогостоящие аппартаменты. На это полиция ответила,  что «художники — это тоже успешные люди». Элитное жилье так пока и не было построено на заявленной территории. Наверное, помешал финансовый кризис.

Сейчас очень модна тема «креативных кластеров», где для художников все устроено и продумано, от них требуется только создавать «продаваемые» продукты. По сути дела, речь идет об инструментализации креативности. К тому же, создание «креативных отраслей» зачастую приводит к джентрификации,  когда стоимость аренды в районах, некогда населенных художниками и студентами, начинает резко возрастать, туда заезжает богатая модная молодежь со всего мира, открываются дорогие кафе, рестораны, галереи — но место начинает как бы терять себя.

Мне всегда казалось, что самое важное — дать художникам пространство и свободу. А дальше — как получится. Для нас как создателей объектов паблик-арта одной из основных мотиваций является игра с властью, игра с сильными мира сего, которые думают, что владеют этим городом просто потому, что они купили кусочек земли. Именно поэтому, производя арт-объекты в общественных пространствах, мы осознанно не создаем продаваемые продукты, не участвуем в рыночной системе. А также не превращаем пространства в слишком «уютненькие»!

 

Автор: Ангелина Давыдова