Iovan Jelovac о Белградской Неделе Дизайна

 

Йован, Вы — создатель Белградской Недели Дизайна. А зачем и для чего Белграду неделя дизайна, почему Вы решили ее организовать?

В Белграде, да и в Сербии вообще, сильна традиция фестивалей, это наше наследство из советских времён. Эта традиция зародилась после Второй Мировой войны, а в 70-х годах у нас проходили главные театральные, литературные, кинофестивали соцлагеря и Белград был маленькими социалистическими Каннами. Сейчас он играет ту же роль для всей Восточной Европы, поскольку Белград позиционируется как центр региона. В самом Белграде около 2 млн. жителей, но на фестивали приезжает вся экс-Югославия, Венгрия, Румыния, Болгария. Город впитал в себя самую суть фестиваля как события, он ассоциируется с ним.

 

То есть Вы хотели создать в Белграде Восточно-Европейскую альтернативу Неделе Дизайна в Милане?

Мы думаем, что Восточная Европа и весь третий мир (а третий мир это всё, что не Западная Европа и не Америка, даже Россия и Москва — третий мир) как никто нуждаются в развитии креативной индустрии. Нельзя допустить, чтобы мы были просто руками маленьких работников, как Китай, или сырьевым базисом, как Россия, или туристической страной, как Хорватия. Это новый колониализм, и это ужасно. И это возможно не столько из-за того, что так хочет Запад, но скорее потому, что мы ленивы, нам всё равно, мы плывём по течению. "Оборона" стран и народов, новоприсоединившихся к свободному рынку, возможна в основном через собственную моду, дизайн, фильмы, игры, через всё то, что можно причислить к искусствам и дизайну. Поэтому очень важно развивать креативную индустрию, стремиться к тому, чтобы мы завтра покупали продукцию наших отечественных брендов, нашу одежду, наши фильмы. В советское время всё это у нас было, но за последние тридцать лет мы забыли, как создавать.

И если такое искусство, как кино, отчасти сохранилось, то всё, что относится к потребительской сфере, потеряно. Белград — это город абсолютно без дизайна, но с традицией фестивалей, и именно там оказывается логичным и нужным создавать фестиваль дизайна и продвигать творческую индустрию.

 

А как креативная индустрия работает на Западе?

Те, кому довелось поработать в этой сфере на Западе, понимают, какая в этом сила, сколько заложено возможностей для страны и общества. Это абсолютно новый подход к жизни, не классический индустриальный, и не информационный, который тоже уже прошёл. Около трёх лет назад креативная индустрия вышла на первое место по внутреннему валовому продукту в Европейском Союзе. Если раньше мы знали Европу по авто-индустрии или по фармацевтической промышленности, то теперь это время прошло. Теперь номер один — это дизайн. В Европе вовремя поняли, что за этим будущее. Несправедливо, что там это понимают, и они создают для себя уверенность в завтрашнем дне, а мы — не понимаем. Наша работа и состоит в том, чтобы продвинуть эту идею. И это тяжёлая работа, сравнимая с работой шахтёра. Потому что ее не ценит и не понимает наше правительство, наша публика, этого не понимают наши медиа и даже наша профессиональная индустрия, которой надо бы участвовать, этого не понимает. Это понимают коммерсанты: и в Москве, и в Белграде, в каждом более-менее крупном городе есть Шанель, Луи Вуитон и так далее. Импортировать очень легко, а создать бренд собственными руками — сложно. Нет лучшей методологии для раскрутки этой темы, чем современный фестиваль дизайна. Это идеальный баланс между бизнесом, культурой, творчеством и медиа, лучший способ объяснить всё публике.

 

Сколько лет существует ваш фестиваль?

Фестиваль проходит уже семь лет, а мы (прим. корр.: команда БНД) как ассоциация существуем уже порядка десяти лет. Первая Неделя Дизайна прошла в Белграде в 2005 году.

 

С какими сложностями пришлось столкнуться во время организации Недели семь лет назад?

Самая большая сложность была в том, чтобы объяснить всему миру, зачем нужен фестиваль дизайна в Белграде. Но нам уже в первый год удалось пригласить крупных звёзд из свободных, развитых стран, таких как Даниэль Либескинд, Луиджи Коллани, Росс Ловенгров и других.

 

Но ведь это западноевропейские дизайнеры? А как же популяризация дизайна Восточной Европы?

Восточноевропейского дизайна ещё нет, по крайней мере, нет на достаточно высоком уровне. На самом деле никого в мире не интересует дизайн. Даже если ты приедешь в Милан, ты найдёшь только место встречи, где профессионалы встречаются с профессионалами, а профессиональные медиа освещают эти события. Нормального итальянца это всё не интересует. Актёр последней категории или футболист низшей лиги популярнее на всемирном рынке, чем, например, Карим Рашид. Если и есть способ, которым можно бороться с безразличием к дизайну, так это супер-звёзды. Мы осуществляем двусторонний процесс. Во-первых, мы приглашаем на конференцию супер-звёзд западного дизайна, чтобы они создали медиа-взрыв. А во-вторых, мы ежегодно представляем до ста пятидесяти дизайнеров нашего региона. Когда супер-дизайнеры приезжают в Белград, за ними приезжают супер-медиа. Тогда мы презентуем молодых, подающих надежды сербских, югославских, восточноевропейских дизайнеров.

 

За семь лет существования БНД кто-то из участвовавших в ней восточноевропейских дизайнеров достиг признания и известности?

Их много было. Например, мы делали первую выставку теперь всемирно известного чешского дизайнера Максима Велковски. Он занимается промышленным дизайном и делает нереальную стеклянную посуду. В Чехии богатые традиции стекольной промышленности, и Велковски практически в одиночку ревитализировал несколько крупных стекольных заводов. Это хороший пример того, насколько креативная индустрия важна для сохранения рабочих мест, для экономики страны.

 

Но зачем в эпоху глобализации нужно создавать и воссоздавать производства из индустриального времени, которое, как Вы сказали, уже ушло?

Это нужно в первую очередь для того, чтобы общество осознало, что мы не рабы западного производства, что можно гордиться собственным производством. Для людей на Западе это может быть вопрос прибыли, моды, культуры, вдохновения, красоты, но для нас это вопрос жизни и смерти. И Россия, которая является самой большой и важной частью Восточной Европы, понимает это хуже всех.

Задумайтесь, например, об интеллектуальной собственности. Сейчас 70% прибыли от различных видов искусства получает Италия. Когда это осознаёшь, сразу хочется создать новое современное искусство, чтобы твоя страна и твоё поколение оставило что-то своё. А сколько процентов из того, чем мы пользуемся, является интеллектуальной собственностью Запада? Более 90%. Зная это, не нужно лишний раз спрашивать себя, зачем нужна Неделя Дизайна в Белграде и те цели, что преследуют её организаторы.

В России и особенно в Москве есть суперрынок, здесь гораздо больше денег, чем, например, на Балканах, но ассортимент этого рынка оставляет желать лучшего. Это происходит не из-за того, что плох рынок, а потому, что производители ориентируются на существующие запросы покупателя, а потребительский вкус в массе своей на примитивном уровне. В Москве "дизайн" равно "люкс". Подобная философия уничтожает тот маленький шанс, который есть у настоящего искусства, способный сделать общество лучше. Потому что на самом деле дизайн — это не люкс, luxary-сегмент — это лишь малая его часть, 5-10%.

 

Мне казалось, что Восточная Европа в области дизайна гораздо ближе к Западу, чем Москва.

Нет. У нас креативная индустрия находится на уровне даже не ноля, а минус десяти. Мы работаем для того, чтобы добраться до нуля. Вот когда это случится,  мы выдохнем и начнём серьезно говорить: какой дизайн лучше, какой дизайнер что делает. Сейчас мы говорим о совершенно общих вещах, например о том, что дизайн важен для рабочего места. Это вообще надо объяснять? Это же смешно. Такие вещи надо объяснять только в странах, где уровень понимания дизайна —минус десять. Нам надо пройти через весь этот путь для того, чтобы получить возможность говорить о серьезном.

 

В каком то смысле это наследие соцлагеря?

Абсолютно точно. Но социалистический лагерь сделал одну вещь, которая для нас  - шанс. Это общее образование людей, которое является базисом для развития в том числе и дизайна. Каждый серб, каждый югослав, как и каждый русский, он верит в свою гибкость, потому что у него нет поддержки от власти, он один ответственен за себя и свою семью. Для того, чтобы понять возможности и потенциал креативной индустрии, в тебе должна быть частица личной инициативы. Мы любопытны. Это и есть тот самый важный аргумент в пользу недели дизайна для всей Восточной Европы.

 

Расскажите, что будет происходить в этом году на фестивале.

Каждый год у нас есть одна главная тема: весь год от мы путешествуем и ищем "тот самый" тренд года. И в конце этого процесса мы не только получаем тему как имя, но и опираемся на неё в выборе участников. Тема этого года - Свобода^2. Традиционно будут приглашены около пятидесяти крупных звёзд из более чем 20 стран мира. В этом году мы специально находили людей, которые в своей специализации отличаются особым отношением к вопросу свободы, среди них есть и архитекторы, и фотографы, и модельеры.

У нас есть слоган: "О'кей, ты был в Милане, в Лондоне, рассматривал и покупал тряпки. Теперь приезжай в Белград и посмотри на мастеров, которые эти тряпки создали". Многие дизайнеры часто приезжают в Белград ради конференции. Они прилетают сами по себе, не участвуя в программе, сидят в первом ряду и слушают конференцию, потому что где ещё они могут увидеть и понять, как работают их коллеги, конкуренты? Нигде.

 

А зачем Вы приезжали в этот раз в Москву?

The July 16 пригласил нас для того, чтобы мы поговорили с людьми. Я читал лекцию, и те, кто пришел на неё, эти сто пятьдесят человек, живущие в Москве, как-то связанные с дизайном, скорее всего студенты, - это тот самый потенциал для будущего дизайна. Эта лекция была выгодным взаимообменом, ведь я работаю на такой же спорной и тяжёлой территории, как и Россия. Именно поэтому студентам полезно слушать о моём опыте, как я добивался проведения этого фестиваля, о том, как это важно для развивающегося региона, и о том, как непросто преодолевать барьер непонимания. Дизайн — это и про сегодня и про завтра, и про здесь и сейчас, главное — поверить в это.