Архитектурное бюро SPEECH: крупный план

На сегодняшний день SPEECH - одно из ведущих архитектурных бюро России. Сейчас в мастерской работают более 200 сотрудников - архитекторы, конструкторы, инженеры, менеджеры, разрабатывающие десятки проектов для Москвы, Санкт-Петербурга и других городов России, стран СНГ и мира. И ARCHiPEOPLE постарался подробно узнать, каково это - работать в SPEECH?

Сергей Чобан, руководитель и главный архитектор SPEECH

Как устроено бюро SPEECH, и как сложилась его нынешняя структура?

Мы с Сергеем Кузнецовым создали бюро в 2006 году путем слияния двух наших компаний («СП-проект» и «Чобан и партнеры» - ред.), и поскольку штат SPEECH  изначально был довольно большим, оно сразу получило вертикальную структуру. Иными словами, есть руководитель бюро, есть руководители мастерских и есть ГАПы и архитекторы этих мастерских. Я бы и рад работать со всеми сотрудниками напрямую, но управлять офисом в «ручном режиме» можно лишь при условии, что его штат не превышает 25-30 человек. Я это точно знаю по опыту управления своим берлинским офисом (Сергей Чобан также является главой берлинского офиса известного немецкого бюро nps tchoban voss -  ред.), который в своем развитии в определенный момент также преодолел отметку в 30 человек, и для эффективного менеджмента потребовалось создать систему мастерских, во главе которых стоят опытные сотрудники, разделяющие мои взгляды на творчество и профессию, и которым я доверяю. В SPEECH структура та же: сегодня, работая над тем или иным проектом, я обсуждаю его, в первую очередь, именно с руководителями мастерских, которые затем транслируют наше общее видение процесса своим сотрудникам.

У каждой мастерской своя специализация?

Конечно, в процессе работы у каждого коллектива вырабатываются определенные пристрастия – в том числе и к тем или иным типологиям, - но мы всегда ставим перед мастерскими задачу двигаться в сторону многофункциональности. Узкая специализация в нашей профессии попросту опасна: конъюнктура рынка постоянно меняется, равно как и функциональное насыщение отдельно взятых проектов. Поэтому мы всячески поощряем стремление сотрудников осваивать новые области профессии.

А руководители мастерских и ГАПы в массе своей пришли в бюро именно в этом качестве или были, что называется, выращены в коллективе?

Как правило, второе. Это, конечно, очень длительный и в чем-то рискованный процесс, поскольку далеко не из каждого толкового сотрудника может вырасти ГАП или хороший руководитель мастерской. Но нам повезло, в рядах SPEECH созрели несколько очень ответственных, и главное, талантливых – не только с точки зрения архитектуры, но и с точки зрения управления коллективом – ГАПов, которые на следующем этапе развития офиса и возглавили мастерские.

Есть ли у бюро филиалы в других городах?

Мы не пытались создавать филиалы, потому что управление ими чрезвычайно усложняет логистику офиса. Опять же, могу сказать на опыте управления своим немецким офисом: филиалы необходимы и оправданны лишь в том случае, когда деятельность компании равномерно распределена по разным городам страны. Ради одного-двух проектов постоянно находиться в том или ином городе с экономической точки зрения просто бессмысленно. Мы всегда рады возможности поработать в каком-то новом для нас городе, но управление проектом в этом случае осуществляется централизованно из Москвы. Кроме того, в Санкт-Петербурге у нас есть постоянный партнер – Евгений Герасимов, с которым выполняются все проекты в этом городе. Сейчас большинство из них уже находятся в завершающей стадии реализации.

Взаимодействует ли SPEECH как-то с вашим немецким офисом?

На начальной стадии существования  SPEECH это сотрудничество было очень тесным. Мы с Сергеем всегда делали ставку на самое высокое качество проектирования и реализации объектов, поэтому сотрудничество с немецкими архитекторами использовали, в первую очередь, как возможность обучения их московских коллег. И должен сказать, эта модель оказалась очень успешной: сегодня сотрудники SPEECH и сами нередко подсказывают немцам какие-то интересные решения. Так что сегодня контакт между офисами происходит на уровне равноценного обмена информацией. Поскольку я делаю проекты и там, и здесь, я часто говорю своим архитекторам: «Посмотрите, как решена эта деталь там», - одинаково часто подразумевая и Германию, и Россию. Уровень проектирования в московском офисе достиг немецкого, особенно в том, что касается проектирования фасадов и деталей. И, кстати, отдельные новые материалы возникают и применяются в Москве иногда даже быстрее, чем это происходит в Германии.

А сейчас, через три года после того, как Сергей Кузнецов стал главным архитектором Москвы и вышел из состава компании, как бы вы оценили изменения, произошедшие в структуре SPEECH после ухода одного из руководящих партнеров?

Самым главным в нашей совместной работе с Сергеем был наш постоянный творческий диалог, очень насыщенный и плодотворный. После его ухода изменилась сама структура творческого диалога: раньше мы все новые проекты проговаривали в первую очередь именно с Сергеем, тогда как теперь моими основными собеседниками и соавторами стали руководители мастерских. Я глубоко убежден в том, что любой проект рождается именно в диалоге, совместном брейнсторме.

То есть вы очень сильно вовлечены в проектирование любого объекта на начальной стадии? А насколько пристально отслеживаете все последующие этапы проектирования?

Я не зря сказал вначале о том, что нашему бюро очень повезло с талантливыми и ответственными ГАПами: с руководителями мастерских мы абсолютно совпадаем в понимании того, что в проекте является важным и какие именно моменты необходимо отслеживать. Без лишнего напоминания и без лишних вопросов с моей стороны. На начальных стадиях работы – и в Москве, и в Берлине – я составлял для себя и своих сотрудников бесконечные списки вопросов по проекту и постоянно дергал руководителей проектов. И тем самым постепенно научил их, что называется, «думать за углом», думать в материале, видеть любую деталь в трехмерном изображении. Когда-то я буквально бегал по стройкам и без конца спрашивал: «А этот момент решил? Не решил? Давай вместе решать!» Теперь руководители мастерских уже сами отслеживают все спорные моменты и приходят ко мне обсудить их. И я уже не задаюсь вопросом, является ли их список вопросов по проекту исчерпывающим, – по тем реализациям, которые получаются, мне совершенно очевидно, что они ничего не упускают из вида. 

Антон Павлов, управляющий бюро

Какие обязанности вы выполняете?

Архитектор не может существовать сам по себе. Ему нужна некая сервис-служба, которая будет создавать благоприятные условия для занятий зодчеством. Я управляющий архитектурного бюро, и моя задача – общение с заказчиками, управление персоналом, планирование и распределение заданий, контроль за документооборотом и финансами. Иначе говоря, в моем ведении все, что не связано с творчеством.

Какова Ваша роль в подборе персонала?

Мне необходимо определять, кто нужен бюро в каждый отдельный момент. Ведь я смотрю на архитектурную мастерскую не как на место для творчества, а как на бизнес. SPEECH - организация коммерческая, мы хотим создавать красоту вокруг нас, но при этом зарабатывать. Для меня важно, чтобы количество архитекторов было оптимальным. Если в какой-то мастерской не хватает людей, мы через отдел кадров ведем подбор. Непосредственно я никого не собеседую, это делают главные архитекторы проектов и руководители мастерских.

Что вас привело в бюро?

У меня техническое образование. Я закончил авиационно-технологический университет. Небесная стихия даже сейчас для меня много значит, и когда есть свободное время, я частично отдаю его авиации. После окончания вуза я работал в области далекой от архитектуры, в то время уже был знаком с основателями SPEECH, они-то и пригласили меня. Сначала я отказался, архитектура казалась другой планетой, а потом подумал - почему бы и нет?

Вы тесно работаете и с заказчиками. С какими из них работать проще?

Сказать, что все заказчики простые и приятные в общении люди, наверно, будет немного лукавством. Но нам повезло, наши заказчики – это люди очень целеустремленные, обладающие поразительным кругозором и глубокими знаниями. Они выбирают нас из-за определенного набора присущих нам профессиональных качеств. Плюс, надеюсь, им нравится наша архитектура. Приятно, когда заказчик «дышит с нами одним воздухом», и для него во главе угла стоит не столько экономия бюджета, сколько здоровый компромисс между затратами и эстетикой, функциональностью будущего объекта. В таких случаях трудности, связанные с договорными, управленческими вопросами, уходят на второй план.

Как вы относитесь к участию бюро в архитектурных конкурсах?

Приятно, когда к нам приходят безальтернативно: вот проект – делайте его. Количество проектов, за которые нужно побороться, впрочем, доминирует. Отношение к ним двоякое. С одной стороны, это здорово, когда на начальном этапе можешь одержать маленькую победу. С другой стороны, с точки зрения бизнеса, это не самый эффективный этап проектного процесса. Требования к объему предоставляемых на конкурс материалов очень серьезные. Времени дается не очень много. Работать не на стопроцентный результат мы не умеем, поэтому конкурсы отнимают много ресурсов бюро.

Можете ли вы пойти на уступки ради воплощения отдельного проекта?

Мы стараемся не заваливать заказчиков ультиматумами. Позиция очень простая – мы не говорим, почему нельзя что-либо сделать, мы говорим, что нужно для получения желаемого результата. Повторюсь, нам везет на заказчиков, которые хотят застраивать Москву интересными зданиями, они любят город и относятся к нему и к себе с уважением. А у нас в портфолио нет безликих построек. Есть один заказчик, который имеет собственный комбинат по производству железобетонных панелей и строит массовое бюджетное жилье. Но он руководствуется правилом: панельные дома не должны быть похожи на панельные. Этого же он ждет от нас, и мы отвечаем ему стильными фасадами и продуманными планировками. Причем, поиск вариантов идет до тех пор, пока обе стороны не будут полностью уверенны в правильности окончательного решения.

Как кризис повлиял на бюро?

Наше бюро – одно из самых крупных в России, специализирующееся только на архитектуре. У нас нет своих конструкторов или инженеров, они привлекаются на субподряд. До конца 2014 года в бюро работало порядка 300 человек. Сейчас мы потеряли часть контрактов: где-то инвесторы решили отложить проект, где-то ведут переговоры с городскими властями об изменении функционала. Наша основная задача в такой ситуации – сохранить коллектив. Очень хочется под ветрами перемен не сломаться, а выстоять и сохранить персонал, лучших людей, которые верят в нас и в общее дело. Все, что сделал SPEECH, сделано их руками. Поэтому мы ищем новые проекты, создаем условия, чтобы заказчик выбрал именно нас, чтобы мы могли обеспечить коллектив работой.

Что заставляет архитекторов из разных бюро создавать совместные проекты? Перед моими глазами стоит проект комплекса «Садовые кварталы».

Мир архитектуры тем и прекрасен, что люди, которые работают в этой области отчасти альтруисты, а еще – безумные перфекционисты. То, что другим может показаться странным, для них естественно. Это естественно - поделиться работой для того, чтобы твой коллега, который формально является твоим конкурентом, мог воплотить в жизнь идеи, которые тебе тоже нравятся. Я не представляю, чтобы такое могло случиться в других отраслях! Архитекторы умеют объединяться. Почему так?.. Потому что они такие! Это что-то из нематериального мира и не поддается простому описанию. Кстати, SPEECH был одним из пионеров самостоятельного, а не по условиям заказчика, привлечения к совместной работе других архитектурных бюро. 

Алексей Ильин, руководитель мастерской №1

Как Вы стали архитектором?

Я учился в художественной школе, где моим основным преподавателем был архитектор. И уже тогда мне показалось, что эта профессия хорошо совмещает и художественную составляющую, и возможности для реализации построек, что она позволяет делать вещи, которые останутся на века. Выбор был для меня простым.

Над какими проектами сейчас работаете?

Достраиваем вторую очередь микрогорода «В лесу». Это большой жилой квартал на Пятницком шоссе, в котором будут школы, детские сады, офисы и даже театр. Еще интересные проекты – многофункциональные комплексы «Лотос» на Одесской улице и «Сердце столицы» на Шелепихинской набережной.

Какие ограничения приходится накладывать на свое творчество?

Мы организация коммерческая, несмотря на то, что делаем авторский дизайн. Мы не выполняем просто художественную функцию рисования красивых фасадов, а внимательно относимся к пожеланиям заказчика, планировкам, техническим аспектам. Это и накладывает определенные ограничения, но в рамках нормы.

«Сердце Столицы». Иллюстрации - SPEECH.

Микрогород «В лесу». Фотографии - SPEECH.

Тяжело управлять мастерской?

При разумной организации – а я надеюсь, что у нас именно такая, – все работает отлично. В моей мастерской три главных архитектора, за которыми закреплено определенное количество проектов.

После перехода Сергея Кузнецова на новую работу жизнь бюро изменилась?

Для меня она сильно не изменилась. Кузнецов выстроил хорошую структуру, которая продолжает отлаженно работать. Системой менеджмента сейчас занимается Антон Павлов. Он не архитектор, и это позитивный момент, потому что он абстрагируется от творческих вопросов и решает только управленческие. Архитектура, конечно, остается приоритетом в любом случае.

Как изменился архитектурный мир Москвы за последние 20 лет?

Я помню, что происходило еще в 90-е, тогда я работал в «Группе АБВ». С тех пор в архитектурном деле произошел гигантский скачок, и ситуация улучшается с каждым годом. Стало проще и понятней работать. Показателем может служить и работа «Архитектурного совета города Москвы», в котором решают вопросы хорошие специалисты. 

Каково ваше отношение к конкурсам?

Благодаря им у самых разных архитекторов появилась возможность реализовывать свои проекты. Конкурсы всегда были, но сейчас они носят более прозрачный характер. Конечно, большая их часть с экономической точки зрения выгодней для молодых бюро, что все-таки тоже хорошо. 

Игорь Членов, руководитель мастерской №2

Чем занимается ваша мастерская?

Мы проектируем, в основном, жилье разного класса: от эконом- до премиум-класса. Хотя, в работе есть и офисные проекты, гостиницы, культурные сооружения. Среди проектов эконом-жилья могу выделить комплекс «Новый Зеленоград» и застройку микрорайона в Солнцево на территории завода «Взлет». Из бизнес-класса - очень интересный проект на территории завода ЗИЛ. Из жилья классом повыше можно вспомнить жилой комплекс Wine House на Садовнической улице, проектируемый совместно с ТПО «Резерв». 

Ваша специализация на жилой архитектуре была осознанным выбором?

Скорее, это было естественным запросом рынка. До 2008 года была почти стопроцентная загрузка со стороны заказчиков на офисную застройку, и мы делали только офисы. После этого переломного момента офисное строительство стало замораживаться, но начала развиваться тема апартаментов, жилья. С течением времени так сложилось, что главными объектами стали именно жилые. Впоследствии получилось, что одна мастерская сконцентрировалась на спортивных объектах, а остальные, в принципе, «всеядны».

Какими принципами руководствуетесь в разработке проектов?

Они одинаковы для всех архитекторов. С одной стороны, мы должны выполнить требования заказчиков. С другой стороны, мы должны сделать качественную архитектуру. Совмещение этих двух составляющих является наиболее сложной и интересной задачей при проектировании любого объекта.

Какие новые требования появились к жилью? Как в эконом-классе создать нетиповой вариант?

Основные требования плавно эволюционируют вместе с рынком на протяжении уже лет двадцати. Все идет к тому, что заказчик просит делать максимально эффективные проекты со всех точек зрения: выхода площадей, инженерных, конструктивных и, безусловно, архитектурных решений. Все должно быть сбалансировано, но довольно жестко в плане «неперерасхода» средств, скажем так. Сейчас почти все заказчики проверяют проекты на предмет оптимальности используемых решений, правильности выбора того или иного алгоритма проектирования. При этом они стали больше думать о людях. Если раньше продавали просто площади, и было не важно, что и кто там будет размещаться, то сейчас просят делать качественные планировки. Покупатели научились сразу видеть, насколько удобно или неудобно будет жить или работать им в этом помещении.

Wine House. Иллюстрации - SPEECH.

«Новый Зеленоград». Иллюстрации - SPEECH.

Какой проект вам наиболее близок?

Это провокационный вопрос. Все архитекторы отвечают на него, что любят все свои проекты. С одной стороны, это банально, с другой стороны, так оно и есть. Но больший интерес всегда вызывает тот проект, которым ты занимаешься в настоящий момент. Потому что уже сделанное остается само по себе, а ты не стоишь на месте, развиваешься, идешь вперед, имея и позитивный, и негативный опыт. И чем на более ранней стадии новый проект находится, тем больше влюбленность в него. Ты бросаешь все усилия, чтобы сделать концепцию, когда же принципиальная история придумана, дальше идет уже техническая разработка, и тебе хочется новых чувств и ощущений. И нужен новый проект.

Каким образом Вы выстраивает свою работу, чтобы можно было эффективно следить за всеми проектами?

Структура у нас традиционная, вертикальная. Внутри мастерской есть несколько главных архитекторов, у каждого из них – своя команда, занимающаяся одним-двумя проектами. Работают они в большей степени автономно. На старте проекта мы договариваемся все вместе о концепции, о направлениях, дальше идет разработка, в ключевых временных точках мы обсуждаем ход проекта, вносим изменения, если необходимо.

Архитекторы переходят из одной мастерской в другую?

Это не приветствуется. Каждый руководитель набирает людей «под себя». Броуновского движения здесь нет, да это и не полезно, потому что у всех определенные способности. Всегда удобней работать в системе выстроенных отношений, а не подстраиваться каждый раз заново под определенный стиль или ритм работы.

Как вы стали архитектором?

После школы, где система обучения довольно жесткая, мне показалось, что в архитектурном вузе есть невероятный простор для самореализации: можно рисовать, придумывать новое. Сначала я поступил в архитектурный техникум, а потом - в МАрхИ. Работать начал еще в начале учебы в техникуме. Тогда я бегал по разным конторам, искал, где будет лучше.

И как оказались в SPEECH?

Я оказался здесь еще до того, как SPEECH появился. Я познакомился с Сергеем Кузнецовым в институте, после, с 2001 года, мы с ним работали в небольшой студии.

То есть вы тоже отец-основатель SPEECH?

Это громко сказано, но рядом я был, все видел.

Марина Кузнецкая, главный архитектор проектов мастерской №1

Марина, как начался ваш путь в архитектуре?

У меня с детства сформировалось мнение, что человека формирует окружающая среда, поэтому решила ею и заниматься. А училась я в МАрхИ.

А как пришли в SPEECH?

Я рано начала работать, еще в институте. В какой-то момент поняла, что надо идти в мастерскую, где можно получить хороший опыт. Чобан тогда совсем недавно открыл свое бюро. Я пришла, казалось, ненадолго и осталась... Сама не ожидала, что останусь.

Почему решили остаться?

Когда идешь в большую компанию за опытом, не знаешь, как все сложится. В России несколько ведущих архитектурных бюро. Они делают примерно одного уровня значимости проекты, в них работает много опытных людей. При этом, в каждой компании свой принцип формирования архитектурного образа проекта, своя система работы. Это зависит, прежде всего, от руководства. Контакт с авторами идей очень сильно влияет на желание работать в компании. У меня с Сергеем Чобаном хорошее взаимопонимание. Это человек, который все время развивается в своем творчестве и «заражает» развитием всех окружающих. Поэтому у меня не складывается ощущения, что я сижу и работаю в одном месте много лет, скучно не бывает. В мастерской Алексея Ильина мы постоянно привносим в наш рабочий процесс что-то новое. Этому движению очень способствуют новые люди, приходящие к нам работать.

И над чем вы сейчас работаете?

Мы проектируем комплекс «Сердце столицы», участок 17-18 в Москва-Сити. В начале мая открыли павильон в Милане для EXPO 2015.

Павильон России на EXPO 2015. Фотографии - SPEECH.

Как прошло открытие?

Эффект, которого мы хотели добиться, удался. Для нас важно создать яркий запоминающийся образ, на который будут реагировать и который будут запоминать. У павильона есть тридцатиметровая зеркальная консоль, куда каждый рефлекторно смотрит. Концепция, которую мы задумали, подтвердилась на деле. Это здорово.

Что будет с павильоном потом?

Выставка продлится до 31 октября, после чего все павильоны, кроме итальянского, будут разобраны. Насколько я знаю, у Сергея Кузнецова есть идея привезти наш павильон в Москву и поставить на ВДНХ. Насколько эта идея осуществима, пока не ясно. Вот, например, мы воссоздали один из павильонов, разработанных для XIII Венецианской биеннале (2012 г): зал-купол с поверхностью из QR-кодов, содержащих актуальную информацию о ходе реализации проекта «Парк Зарядье». Сейчас он размещен на временной площадке, рядом с будущим парком Зарядье, и открыт для всех.

Над какими проектами интересней работать?

Над самыми разными! Над выставочными интересно работать, потому что знаешь, что достигнешь результата в короткие сроки, в то время как большие проекты часто растягиваются на несколько лет. С другой стороны, эти же большие проекты останутся навсегда, а выставочные – временны. Я люблю разнообразить свою работу.

А как у вас отношения с конкурсами складываются?

Это возможность придумать что-то эффектное. Делая прямой заказ, мы учитываем потребности клиентов, а в конкурсе можно выйти «за рамки».

Официальный сайт архитектурного бюро SPEECH.

Фотографии: Александра Голикова, Александр Плахин.

Еще по теме:

архбюро: крупный план

Архитектурная мастерская «Атриум»: крупный план.

Студия «АрхПредмет»: партнерство чувствуется на уровне инстинкта.

Оставить комментарий