Новые урбанисты: «Важно не зацикливать тему урбанистики в научных кругах или в деловом сообществе».

Как долго вы занимаетесь урбанистикой? Над какими проектами работаете?

У нас одна компания, Human Creative Capital, в которую входит несколько проектов — газета Urbanist и исследовательская программа Urban HUB. Сейчас мы работаем над международной программой Urbanism in Developing Countries Program и надеемся ее запустить в следующем году вместе с университетом ИТМО. 

Газете Urbanist почти два года — мы в марте отмечали первый день рождения. Издание за это время очень сильно изменилось: мы выглядели по-другому, у нас был другой контент, и это в первую очередь касается не визуальных, а качественных решений. Начинали своими силами — это был настоящий стартаперский проект, который не позволял, в виду ограниченности ресурсов, заявить с самого начало желаемый уровень. И так каждый сам выбирает: либо ждать, когда на тебя свалится московская масса денег (или любая другая масса денег), и тогда бы старт проекта откладывался до сих пор. Либо начать делать. Наша газета является независимым СМИ, и PR первоначально был ограничен. Я считаю, что правильнее сначала позаботиться о качестве, а потом привлекать к себе широкое внимание. У нас нет амбиций раздуть имидж, а потом впихнуть туда какой-то смысл. Со мной работает замечательная команда, и если бы я один раз предложила им вложить кучу денег, чтобы рассказать, какие мы замечательные – мне кажется, они бы меня даже не поняли.

Какой основной посыл Urbanist?

Основная тема Urbanist — это гуманизация среды города. Мы хотим обратить внимание молодых горожан на тот сложный объект, в котором мы все живем. Мне кажется, важно не зацикливать тему урбанистики в научных кругах или в деловом сообществе, а рассказывать о практиках преобразования городской среды людям, которые в ней живут.

Как вы собирали команду для Urbanist?

Я искала людей, которые могут не только грамотно излагать свои мысли, но и способны оценить происходящее с точки зрения урбанистической науки и знаний о городе. Таких людей я практически не нашла. Мы частично решили эту проблему следующим образом: я просто нашла журналистов, которые хорошо пишут, и мы учились, и до сих пор учимся, читаем книги, посещаем лекции, занимаемся дополнительным образованием.

Бумажное формат Urbanist – это принципиальный выбор?

Да. Во-первых, он позволяет сравнительно быстро стать заметным источником информации среди тысяч интернет-изданий. Во-вторых, благодаря коммерческому сбыту мы всегда точно знаем, сколько читателей покупают издание. Печатный формат идеально подходит для концентрации на больших аналитических материалах и отличном дизайне. Сейчас с печатным форматом мы выходим в регионы РФ. Недавно мы сделали предложение нашей стране (смеется) — любой город мог подать заявку на создание редакции Urbanist у себя. Есть ряд ограничений, правил, которые мы вводим — но это, опять-таки, исключительно беспокоясь о качестве. Мы разрабатываем специальную стратегию работы с регионами — хочется, чтобы тот подход, который мы отстаиваем, правильно вписался в сложившуюся интеллектуальную среду города и был правильно понят.

Почему вы думаете, что Urbanist может прижиться в регионах? 


Не думаю, мы лишь тестируем эту стратегию, но изначально запрос пришел из регионов. На протяжении полутора лет мы высылаем газету в разные города – постоянно и много. В конечном итоге цель издания просветительская, но я бы хотела помочь сформироваться местным редакциям, чтобы они могли самостоятельно работать с локальными смыслами, проблемами и успехами.
За первые три дня мы получили 14 заявок на запуск газеты, хотя рассчитывали максимум на 5. В итоге было подано 35 заявок из 16 городов, и шесть из них прошли все этапы отбора — с чем я их и поздравляю, это ответственная и невероятно интересная задача. Их мы запустим уже в этом году.

Расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашей образовательной программе Urban HUB?

Это не образовательная программа, а исследовательская — она создана для того, чтобы расширить, дополнить свои компетенции. На третий год работы в области урбанистики мне стало непонятно, почему так много говорят об изменениях и взаимодействии, но по факту все субъекты города очень поляризованы и реальных решений почти нет. Кроме того было еще одно наблюдение — все равно крупные субъекты города (девелоперы и чиновники) пытаются ее отрицать. Сейчас мы пришли к такому этапу, когда администрация, государство в широком смысле слова обратилось к урбанистике в очень популистском ключе, ее распиарила не совсем твердая в своих интеллектуальных предпочтениях молодежь. Разумеется, это только добавило отторжения — потому что бизнес не видит в этом экономики, а только возможность нового PR-хода.

В вашей программе есть какие-то механизмы, которое это отторжение стирают?

Да, путем решения реальных кейсов от девелоперов или чиновников мы показываем, зачем нужна пятая (основная, на наш взгляд) составляющая любого городского проекта — урбанистические исследования (городская социология, антропология и т.д.) Проведя первоначально именно такие работы, мы можем оптимизировать остальные составляющие проекта: экономическую, техническую, архитектурную и маркетинговую. Привлекая современных экспертов, которые владеют современными методологиями, мы собираем команду молодых профессионалов – и это тоже очень важно, потому что в России с наименьшим успехом происходит работа в междисциплинарных командах, к этому не приучают большинство официальных институций. У программы есть понятный результат — итоговое исследование на основание которго формулируется гипотеза (решение кейса). Далее заказчик может сам или с нашей помощью создать проект. Это и будет рабочим инструментом для любых дальнейших действий. Возможно, это чуть более продолжительный путь, но, я надеюсь, что он в той или иной степени позволит в будущем избежать печальных градостроительных ошибок.

Но в России междисциплинарный подход давно и успешно практикуют МАРШ, и Стрелка, и EDDE, и НЛТР. 

Очень хорошо, что мы не одни, но наша работа популяризовать этот подход и добиться конкретных решений, как в Санкт-Петербурге, так и в других городах РФ. Насколько мне известно, Стрелка делает это с привлечением своих специалистов. Мы же стремимся дать эту самостоятельную практику широкому кругу молодых профессионалов.

Как делать сложные проекты без такого же сложного подхода? Сейчас, наблюдая работу студентов Urban HUB, мы стараемся сделать ее максимально междисциплинарной. Мы сначала собираемся все их компетенции, а потом распределяем кандидатов, исходя из компетенций, необходимых для этого кейса. В этом наборе Urban HUB у нас есть одна команда, которая полностью состоит из архитекторов – и это для них минус. У них сразу выработалось видение проекта, хотя это первая ошибка — ты ничего еще не сделал, ничего не изучал, а видение уже есть. Мы хотим, чтобы ребята вышли за рамки предложенного, расширили свои компетенции, могли поработать не только с профессорами в университетах, но и с практикующими исследователями.

Девелоперам мы пытаемся объяснить, зачем нужны такие исследовательские работы и почему во всем мире в благоустроенных и устойчивых городах эту практику используют. Пока это просто. Большинство российских девелоперов по сути являются строительными компаниями, их дело — построить по нормам “коробку”, или много коробок, и быстро продать. Но не развивать территорию. Это очень заметно. В наших экономических и политических реалиях, на мой взгляд, бизнесу непросто создавать долгосрочные стратегии. Выживают только крупные структуры, менее зависимые от кредитных историй. Спрос также пока не оказывает на них должного влияния, ведь низкие темпы экономики влияют и на качество этого спроса в том числе.

Сколько уже существует URBAN HUB? Какие изменения произошли в механизме, в наполнении?

У нас уже два набора студентов — в декабре закончилась вторая программа, переходим по некоторым кейсам на проектную работу.

В нашей программе проект начинается с первичных исследований – на их основе надо разработать гипотезу решения той или иной задачи. Дальше наступает непосредственная реализация проекта. Сюда же входит часть, где все эти исследования надо углубить, потому что за два с половиной месяца невозможно разработать проект и что-то серьезное обосновать. Во второй программе мы уже сами работаем над изменениями в методологии – благодаря рекомендации экспертов и участию в исследовании модераторов и координаторов программы.

Сейчас у нас в команде работает 8 человек — они работают не просто full-time, a full-plus-plus time. Мы делаем свой практический качественный минимум, и пока что на этом все. Еще больше времени отнимает собственный рост — мы тратим время на рефлексию и самообразование.

Как вы оцениваете сплоченность активного сообщества горожан в Петербурге? Приходится ли вам работать с ним?

Единственное сформировавшееся сообщество, которое говорит о городе, это градозащитники. На мой взгляд, они в довольно однозначном порядке защищают все, что нужно защищать, и то, что иногда не нужно (мне кажется), тоже защищают. Но Питер во многом спасает это отчаянное сохранение, потому что в ином случае, наверное, город бы на глазах и морально, и физически усох. Не было бы никакого притяжения к нему. Сейчас Питер — это рафинированная пародия на старинный город, на Петровский град, но в нем нет никаких новых точек роста и смыслов. Надеюсь, вскоре ситуация изменится. Также есть множество сообществ активистов — они весьма преуспели в PR и выглядят очень активными, но результаты их работы пока комментировать не берусь. 

А Новую Голландию вы не относите к новым точкам роста? На ваш взгляд, это не уникальный проект?

А в чем вы видите его уникальность? В том, что сделана масштабная реконструкция? Они вложили огромные деньги в проект, в котором, как мне кажется, нет экономики. Я не знаю, как можно нагрузить этот пустырь событиями или еще какой-либо активностью, чтобы оно приносило деньги. Я скорее огорчилась, когда побывала на второй день после открытия — если мы анализируем пространство с точки зрения нового урбанизма, там все сделали ровно наоборот. Если вы хотите сделать какой-то проект в городе, проведите исследование, поработайте со средой. Коломна — это уникальное место в нашем городе, и то, что сейчас там было сделано — я уверена, этого нельзя было делать. Конструируйте объект, отталкиваясь от среды и субъектов. Сделайте не просто дизайн-план — вы можете хоть золотом залить этот остров, но это не будет нужно месту. Раньше здесь было стихийное, непонятное место — там было непонятно, что делать (как и сейчас), но там были всегда люди, а вот сейчас, когда там сделали аллейку со скамеечками, получилось такое регламентированное понятное пространство.
Мы проводили со студентами очень поверхностное исследование — местным жителям столько всего там действительно нужно. Там сделали просто золотое благоустройство.Там нет смысла. Горожане отреагировали на это, как смогли, не углубляясь в рассуждения — «мы приехали, не поняли, что там делать, и уехали».

Для команды, наверное, это очень обидно, они искренне старались. Но опять же это к разговору, зачем нужна урбанистика — чтобы не было обидно. 

Вы занимаетесь развитием общественных пространств в URBAN HUB? Какие-то проекты уже реализованы на практике?

Времени прошло очень мало, программе едва исполнилось полгода, но переход к практике у нас как раз начнется в начале следующего года. Нам самим очень хочется заняться воплощением своих гипотез. Хотя тот факт, что некоторые девелоперы уже готовы вкладывать и проводить исследования — для нас огромный положительный сдвиг. Я задумывала отчасти этот проект как возможность дать девелоперам практику позитивного общения с урбанистами, а экспертам дать возможность поделиться мнением с другими экспертами. Это получается. 

Фото: Анна Морозова

Еще по теме:

Урбанисты

«Зодчество VRN 2016»: сплав искусств.

Urban talk: разговор об урбанистике. Часть 1.

Оставить комментарий