Ксения Мокрушина о Сахалине, урбанистике и источниках вдохновения, которые внутри

- Ксения, меня очень заинтересовали Ваши посты в фб, в которых Вы очень живо и ярко пишите про города и мне бы хотелось побольше о Вас узнать, особенно в свете того, что Ваша жизнь сейчас по большей части проходит на Сахалине. Расскажите, пожалуйста, о себе.

Урбанистикой я занимаюсь так или иначе уже десять лет - я начала работать в 2007 году во Всемирном банке и занималась вопросами развития городского транспорта, обеспечения энергоэффективности городской инфрастуктуры, реализации проектов государственно-частного партнёрства в муниципальных услугах.

По первому образованию я экономист, закончила Высшую школу экономики, факультет «Мировая экономика», поэтому работа во Всемирном банке стала логичным продолжением моего образования. Но чем больше я вникала в суть вопросов, которыми приходилось заниматься, тем больше понимала, насколько мне не хватает специализированных знаний о том, как город работает, каким образом функционирует сложная система, чтобы городские услуги - от транспорта до теплоснабжения - были  высокого качества и чтобы при этом ресурсы использовались эффективно, чтобы вредных выбросов и отходов было мало… Кроме того, я понимала, что экономика - это хорошая образовательная база, но это не то, что меня, грубо говоря, вставляет и совсем не то, чем мне в жизни хочется заниматься - сидеть и писать отчеты.

В тот момент моя работа не была для меня призванием, страстью, делом жизни.

Поэтому я решила продолжать учиться дальше и стала смотреть магистерские программы. Учиться хотелось за рубежом, особенно в Северной Америке, в чью университетскую среду я была влюблена со времен студенческих летних школ, обменов и поездок в США и Канаду. Я обнаружила, что все, что касалось города на языке американского высшего образования называлось городскими исследованиями и планированием, urban studies and planning. Параллельно, в том же 2008 году я стала искать российские аналоги и обнаружила, что их вообще не было. Не было еще Высшей школы урбанистики, не было Стрелки и меня этот вакуум очень заинтриговал! Мне удалось поступить на факультет городского планирования и исследований Массачусетского технологического института  (MIT Department of Urban Studies and Planning) и получить стипендию Фонда Фулбрайта, которая полностью покрывала стоимость образования и издержки проживания - это был очень долгий проект, проект всей жизни! Я готовила егоо целых два года: на все про все ушло время с 2008-го по 2010-й.

В MIT мне открылось все многообразие направлений городской науки. Я специализировалась в области устойчивого развития городов, систем городского управления, городского планирования к мега-событиям. После учебы я работала в Германии на совместном проекте ICLEI и ООН Хабитат, продвигающим практики устойчивого террпланирования в быстрорастущих городах быстроразвивающихся стран -  Индии, ЮАР, Бразилии, Индонезии и тд. Пока я училась и работала за границей, в Москве открылись Стрелка и Высшая школа урбанистики. С ВШУ я с удовольствием сотрудничала, читала лекции, вела научно-практические семинары. Параллельно помогала разрабатывать курс по урбанистике для “Новых лидеров территориального развития” МАРШ и РАНХиГС.  В то время начался бум интереса к городскому планированию в России и я торопилась вернуться обратно и остаться, чтобы реализовать здесь то, чему научилась за рубежом. То самое Дело жизни и призвание я могла найти только в родной стране, как бы пафосно это не звучало.

Такая возможность мне представилась, когда Андрей Шаронов пригласил запускать Центр городских исследований в Московской школе управления СКОЛКОВО. В тот момент он только что завершил свою работу на посту вице-мэра Москвы по экономике и ушел в Школу управления ректором. Как никто другой он понимал, насколько необходимы чиновникам в российских городах и регионах навыки и компетенции в области городского планирования и урбанистики. Я же видела, что вопросы городского управления, формирования городских политик, взаимодействия городских стейкхолдеров за некоторыми исключениями оставались вне поля зрения институций, которые оперировали на тот момент в России, остро не хватало фундаментальных и прикладных исследований, образовательных программ в этой сфере. Так сформировалась специализация Центра городских исследований, которым я руководила с 2014 по 2017г - развивать компетенции власти, бизнеса и профессионального сообщества в области коллаборативного управления городом через исследования, образование и консалтинг.

Среди наших клиентов и партнеров были Правительство Москвы, ряд региональных столиц России, Московский урбанистический форум, фармацевтическая компания “ТЕВА” и другие. По заказу Минэка, ВЭБа и Фонда развития моногородов Школа реализовала важнейшую программу подготовки управленческих кадров моногородов, на которой представители регионов, городов, градообразующего бизнеса за одним столом и в диалоге обучались основам городского развития и управления развитием.

- Ксения, а как Вы оказались на Сахалине и чем здесь занимаетесь?

В прошлом году по семейным причинам я вынуждена была уехать из Москвы и сейчас фактически нахожусь в разъездах между Штатами и Сахалином, где работает моя «вторая половина». Центр городских исследований я передала новому руководителю, который сейчас перезапускает институт в новом формате и с новыми темами. На Сахалине я не бываю настолько часто, чтобы заниматься чем-то на постоянной основе, но без дела сидеть тоже не смогла. Сейчас я консультирую Агентство развития города и выполняю роль советника мэра Южно-Сахалинская по определенному ряду вопросов, которыми мне лично хочется заниматься и которые я считаю важными для города.

Моя ключевая задача – выстраивание взаимоотношений города с иностранными нефтегазовыми компаниями и резидентами, большое количество которых здесь работает. У них есть свое представление о том, как должен развиваться город и регион: они строят собственное жилье для своих сотрудников, школы и детские садики для их детей, у компаний своя транспортная политика. У города же пока не выстроены стратегические взаимоотношения с иностранными тяжеловесами, типа Эксон Мобил, Шлюмберже или Шелл по поводу того, как им вместе развивать город. А ведь соприкосновений и потенциала сотрудничества очень много! Очевидно, что мостики можно начать выстраивать, но нет представления, как это сделать. В идеале, хотелось бы создать бизнес-совет при мэрии, который бы решал подобные вопросы – от оперативных вопросов строительства вплоть до стратегических вопросов развития города в обозрении 5-20 лет: как будет выстраиваться ресурсная, образовательная, средовая политика и так далее. Пример - развитие кадрового потенциала города, от которого выиграют и компании, которым больше не придется тратить огромное количество средств на перевоз сотрудников из-за рубежа, и город, который получит базу развития местных специалистов.

То же самое касается, скажем, школьного образования. Иностранным компаниям не хватает образовательных мощностей для детей сотрудников, а город нуждается в развитии образовательных стандартов до того уровня, которые требуют иностранцы. И таких взаимовыгодных тем очень много. Инициативность и проактивная позиция в их обсуждении должна принадлежать именно городу. Над формированием этой позиции я сейчас и работаю, исследуя ситуацию и запросы компаний и сравнивая их с потребностями города. Это полностью моя инициатива и как раз то самое коллаборативное управление городом, которым я занималась в СКОЛКОВО.

Я помогаю городу с политикой пространственного развития, инициативным бюджетированием и другими вопросами, в которых им нужна моя экспертиза. Далеко не все получается, я бы даже сказала, мало что получается из-за инертности местной среды и отрицательных стимулов, исходящих от федерального правительства, что не может не разочаровывать. В целом, свою главную роль здесь я вижу в том, чтобы помогать максимальному количеству сотрудников администрации, простых жителей, активистов советом. Это лучшее наследие, которое я могу за собой оставить. Для меня лично это и очень важный опыт: в Москве я жила и работала как в башне из слоновой кости, окруженная мотивированными, созидающими людьми, а на Сахалине я оказалась в профессиональном вакууме и увидела своими глазами, ощутила на собственной шкуре, как живут российские муниципалитеты из глубинки, о которых так много писала и говорила раньше. В теории я все это знала и понимала, сталкивалась с этим в работе в огромном количестве городов, где мне приходилось бывать и из которых я всегда возвращалась в свой офис в Москве...

А на Сахалине убежать некуда, необходимо искать источники вдохновения в себе самой.

- А что здесь вообще происходит, чем живет город?

В Южно-Сахалинске довольно бедная культурная жизнь и досуг, если Вы об этом. После того, как обойдешь все музеи, вечерами и в выходные пойти особенно некуда. Сначала я очень сокрушалась по этому поводу, а потом поняла и приняла одну простую истину: у жителей Южно-Сахалинска фундаментально не городская идентичность. Поэтому здесь настолько скудна городская культура. Сахалинцы живут природой и на природе - даже в городе. В теплое время года люди при любой возможности выезжают из города с палатками  на все выходные на рыбалку, в велосипедные походы, в горы. Даже в городе люди все время пытаются  где-то приземлиться на пикник. Зимой - на ту же рыбалку, в те же походы, только уже на снегоходах. И главное - на гору. Южно-Сахалинск стоит прямо у подножия очень удобных для катания гор и горнолыжные трассы тут ведут буквально на одну из главных площадей города. Кататься здесь умеют почти все с самого раннего возраста. После выходных люди делятся друг с другом тем, как круто выехали из города, а не тем, как сходили на выставку. Это край прекрасной дикой природы , а не городов.

Из культурных событий выделю только одно. На Сахалине уже несколько лет проводится ежегодный международный кинофестиваль «Край Света». Его организует замечательная междисциплинарная команда из Москвы. Помимо самого фестиваля, что ценно, они уже много лет ведут несколько тематических детско-юношеских студий и студий для взрослых - горожан обучают кинематографии, фотографии, урбанистике, истории, мультипликации. Мастерскую урбанистики курирует Центр антропологии Института медиа и дизайна Стрелка, студию «Большая История» - Arzamas. С такими кураторами проекты жителей получаются очень качественными, сразу привлекают к себе внимание всего города, региональных и городских властей, какие-то проекты реализуются. Основная идея организаторов заключается в том, чтобы оставить здесь образовательный и созидательный пласт, какое-то знание после себя, а не просто провести фестиваль с красной дорожкой, хотя жители, кстати, его искренне любят, а все кинопоказы всегда проходят при полном аншлаге.

Проблема в том, что фестиваль и студии работают всего неделю-две в году, а между фестивалями – ничего.

При этом есть инициативные и заинтересованные в урбанистике ребята. Они есть, но их очень мало - гораздо меньше, чем в любой другой региональной столице, где я работала, и меня это, конечно, расстраивает. Мы с ними встречаемся практически каждую неделю, обсуждаем их собственные проекты на работе и новые начинания. Недавно эти встречи выросли в лекторий. Ребята готовят лекции и семинары, приглашают спикеров в области урбанистики, архитектуры, дизайна и современного искусства для жителей города с моей посильной помощью. Нам хочется повысить интерес к этим темам на острове, поставить важные вопросы, помочь горожанам хотя бы начать обращать внимание и узнавать проблемы вокруг себя, а потом учиться конструктивно говорить о них между собой и с городской администрацией. Моя идея заключается в том, чтобы оставить образовательное наследие после себя, как-то помочь ребятам в их карьере и интересу к урбанистике. Проект совершенно некоммерческий и, в большей степени, отдушина для меня. Всю инфраструктуру нам предоставляет Областной художественный музей.

- Ксения, а есть ли на Сахалине образовательная база, где можно изучать хотя бы в какой-то степени архитектуру, дизайн?

Указали на самую важную, как мне кажется, проблему городского развития на Сахалине.  На острове нет вообще никакой специализированной технической или высшей школы, которая давала бы знания в области архитектуры, дизайна или урбанистики, поэтому здесь очень тяжелая ситуация с профессиональной средой, фактически не с кем работать. Как обычно, есть один городской подрядчик на все виды работ по благоустройству, конкуренции никакой. Частных архитектурных компаний, независимых дизайнеров и планировщиков, за исключением 1-2 молодых офисов, чья работа становится более и более востребованной городскими администрации, на острове нет. Им просто неоткуда вырастать, так как нет образования и качественной практики. Соответственно, нет интереса развиваться в этой области. А те, кому интересно, уезжают и почти никогда возвращаются. Мне, скажем, крайне тяжело собирать здесь аудиторию на свои лекции и воркшопы. Если собирается 10-15 человек, то это уже большой успех. И мы говорим не о глубинке, а о главном городе целого региона. В других областных столицах и крупных городах, где я работала, это было бы немыслимо. Специалистов из других регионов, даже Дальнего Востока и Сибири, заманить сюда тяжело. Если кто-то из специалистов приезжает, то сугубо как командировочные и временщики, чаще всего не успевая оставить на острове наследия и продолжателей дела. Замкнутый круг.

- А Вы как-то пытаетесь систематизировать, осмысливать тот опыт, который получаете здесь?

Сейчас появился некоторый запас свободного времени на писательство и блог, что было совершенно невозможно в Москве во время работы в Сколково, и я уже практически подготовила первые статьи, где начну осмыслять год жизни и работы на Сахалине, который, пожалуй, был одним из самых своеобразных, интересных и по-своему сложных опытов моих странствий по миру. Здесь я замкнула все  «круги ада» работы городского планировщика: в международных организациях я работала с городами как иностранный эксперт, в СКОЛКОВО - как консультант, в MIT я занималась чистыми исследованиями, на Сахалине я работаю внутри правительства, с активистами и жителями. Я занимаюсь урбанистикой с самого начала нового этапа его развития в современной России. Мне очень хочется весь этот путь тоже осмыслить и помогать молодым профессионалам в их собственном пути в качестве ментора, старшего, более опытного друга.

- Ксения, а каково, на Ваш взгляд, будущее урбанистики в России?

У меня пессимистичное видение будущего городского планирования в нашей стране. Системного запроса на науку и исследования все так же нет. Нет системной потребности в специалистах. Нет стандартов профессиональной деятельности и образования.

А зачем они нужны, если стандарты благоустройства, механизмы взаимодействия с жителями разрабатываются из федерального центра и спускаются оттуда на города методом ковровой бомбардировки?

Муниципалитеты слепо выполняют директивы и жесточайшие сроки реализации федеральной программы, не мучась качеством и креативностью проектов, реальным вовлечением жителей, диалогом с бизнесом, собственными рамочными и регуляторными документами, программами и политиками.

Урбанисты, городские планировщики - это междисциплинарные специалисты, задачей которых является сведение различных точек зрения, интересов, профессий, практик, программ, политик (как государственных, так муниципальных и региональных) в разных секторах, будь то экология, дизайн или архитектура, технологии, строительство, транспорт… они должны все эти вертикальные секторальные отраслевые политики свести таким прекрасным образом, чтобы они легли на конкретную территорию и дали ей толчок к долгосрочному развитию, а эта территория, в свою очередь, может быть совершенно различной - как отдельный двор, район или небольшое поселение, так и большой город, метрополия или агломерация, регион, наконец. Это координаторы, модераторы диалога различных департаментов и ведомств на всех уровнях всех заинтересованных сторон, это адвокаты сторон с заведомо слабым голосом, неартикулированных интересов. Иными словами, планировщики обеспечивают фундаментально горизонтальные, сетевые, партнерские процессы на территориях и их связку с вертикальными.

Департаменты планирования есть в каждом муниципалитете и регионе в западных странах. Специалисты-планировщики есть у каждого девелопера, в некоммерческих организациях. У них широкие возможности занятости, это одна из наиболее быстро развивающихся и востребованных профессий в мире с учетом того, как быстро растет глобальная городская цивилизация.

У нас подобных координаторов нет, потому что они не нужны. Процесс планирования по-прежнему осуществляется в строго вертикальном залоге. Вместо долгосрочного планирования и координации отраслевых политик на территориях различного масштаба мы строим и строим. Не зря повестку и в российской урбанистике  определяет Минстрой, а АИЖК диктует моду. Горизонтальные связи на конкретных территориях разных масштабов нет отсутствуют и запроса на их появление и развитие нет.

Урбанистика выхолощена как явление. Она встала, на мой взгляд, в один ряд с такими звонкими, но совершенно пустыми терминами какими в свое время были  «демократия», «инновации» и так далее.

Все это прогремит, уйдет, приоритетная программа закончится. Устроят дворы, скверы и другие общественные пространства (как смогут), и на этом все. Экспертизы и управленческих процессов, содействующих развитию городской среде на местах не появится, диалога с жителями и бизнесом тоже. Отдельные очаги локальной креативности загорятся там, где через процесс обновления городской  «вывески» удастся инициировать трансформацию системы горизонтального соуправления городом.  Однако, в целом при существующей политической системе, в которой нам придется жить как минимум до 2024г, я не вижу предпосылок для изменений.

- А Ваши профессиональные планы как делеко простираются?

Сейчас я планирую пожить и поработать какое-то время за границей, напитаться новыми знаниями, опытом, и снова догнать мировой опыт, от которого Россия отстала примерно на полвека. 

Еще по теме:

Урбанисты

«Современный город вынуждает собственника что-то делать со своими объектами и землями»

Итоги II общероссийского конкурса-премии «Буква А»

Колумнисты

Ольга Косырева: «Куда идти в Милане в дни выставки Fuorisalone»

Freespace по-русски

Оставить комментарий