«Все хотят добра»: разговор об архитекторах как об общественных деятелях

Чем сейчас занимается УТРО?

Все участники творческого объединения УТРО вышли из Wowhaus. Поэтому мы много знаем про организацию городских пространств. Мы с этого начинали и на этом хотим сосредоточиться, в том числе, занимаясь образовательными инициативами. В рамках программы «Место:» мы со студентами, подростками, детьми изучаем методы, помогающие узнавать и понимать город. Главное при этом что-то создавать, делать своими руками. Архитектура - это не только чертеж, не только проект на планшете, это всегда какая-то осязаемая конструкция. Недавно мы ездили на три недели во Владивосток заниматься с 32 школьниками, приехавшими со всей России. Вместе мы анализировали среду, разрабатывали проекты, потом создавали объекты, устанавливали их и наблюдали, как ими пользуются люди. У детей все это вызвало сильнейший восторг. Вы бы видели, как обрадовался мальчик, увидевший, что на сделанную им скамью кто-то сел! А у девочек самые серьезные переживания касались того, что кому-то из них не достался шуруповерт.

В общем, дети чуть ли не впервые осознали свою социальную значимость и возможность быть по-настоящему полезными.

Впереди у нас воркшоп по благоустройству территории двора Культурного центра «Стимул», расположенного в Таганском районе в прекрасном здании XIX века, бывшей Московской мясной биржи. Совместно с дружественным бюро «КБ 23» через исследования в области антропологии, социологии, экономики мы узнаем город, понимаем, что и для кого мы делаем, как это должно и как будет работать, определяем какие-то сценарии. Нам не нравится заниматься только теорией и делать проекты «в стол», мы про конкретику. Но нам также важно, чтобы у людей появлялось комплексное осознание взаимосвязей в архитектуре. Им должно быть понятно, что перед тем, как, например, вот здесь, на Триумфальной, установили качели, долго разрабатывали транспортные схемы, чертили, делали концепцию, выясняли, какие элементы сложно реализовать, и заново ее переделали. Мы учим смотреть на объект не просто как на нечто целое, а состоящее из множества влияющих друг на друга деталей.

Должен ли архитектор, который занимается общественными пространствами и называет себя урбанистом, быть социальным активистом?

Архитекторы, конечно, являются обладателями большего количества знаний, касающихся общественных пространств. При этом постоянно появляются новые представления о том, каким может быть  город, новые теории, течения... У архитекторов есть «комплекс Бога», но в УТРО мы стараемся не быть заносчивыми. Мы за простые радости, которые и приносим людям.

Надо ли при этом быть социальными активистами и влиять на общество? Необязательно. Надо просто адекватно понимать, что урбанистика в XXI веке перестала быть директивной. Социальным же активистом можно быть по желанию.

Возникает встречный вопрос – а может ли мизантроп быть хорошим урбанистом или архитектором? Вполне возможно. И что такое общество? Оно ведь не гомогенное, а состоит из большого количества социальных групп, у каждой из которых свой интерес. Сложно угодить всем. Мы концентрируемся всегда на группе непосредственных пользователей. Наши проекты получаются такими, которыми мы сами с удовольствием пользуемся. В том же пространстве в Среднем Овчинниковском переулке мы проводили встречи и занятия, работали с населением. Мы приходили туда как обычные горожане. Точно знаю, что автомобилистам наша идея не понравилась, но пешеходам и местным жителям она пришлась по вкусу.

Архитектор должен всегда оставаться профессионалом и не просто пользоваться междисциплинарными подходами в своей работе, но и уметь эффективно коммуницировать  с представителями других профессий. Он также должен уметь четко доносить свои идеи до заказчиков, строителей, обычных людей. Будучи способным ясно формулировать свои мысли, архитектор не обязан быть активистом. В конце концов, по моему глубокому убеждению, большинство людей хотят творить добрые дела, даже в каком-нибудь департаменте ЖКХ московского правительства. Знаю об этом не понаслышке. И их монстриизация зачастую сильно преувеличена.

Илья, должен ли архитектор руководствоваться в своей работе кодексом чести и действовать исключительно в интересах общества?

Сложно сказать, что такое «кодекс чести архитектора». Некие принципы, думаю, у меня  есть... Хотя архитектору иногда приходится заниматься тем, что он как житель мог бы осудить... Но за по-настоящему одиозный проект я бы браться не стал. Впрочем, спорные ситуации возникают почти всегда. Конечно, надо стараться ставить себя не только на место заказчика, но и на место горожанина, на которого твое решение повлияет.

С привлечением жителей к обсуждению проектов тоже не все однозначно. Приглашать надо, но не надо считать, что житель может быть такой же решающей стороной, как заказчик, профессиональный девелопер. У жителей просто нет соответствующей подготовки. Правильно сформулировать вопросы могут помочь социологи. Вопросы необходимо задавать не для того, чтобы услышать сразу готовые ответы. Достаточно и того, чтобы участие жителей перестало быть деструктивным, чтобы они не требовали: «Не трогайте здесь ничего!», а были вовлечены в процессы городских изменений.

Не стоит спрашивать в лоб: «Что вы хотите, чтобы вам построили?» Люди, как правило, не готовы к подобным вопросам и не хотят брать на себя ответственность за финальное решение. Если предлагать готовые варианты на выбор, им отвечать легче. Но лучше всего спрашивать не о том, что стоит сделать, с вариантами или без, а о том, что людей волнует. Урбанист Майкл Мехаффи, к примеру, советует задавать вопросы типа: что вызывает наибольший дискомфорт в вашем окружении? какие места кажутся вам небезопасными? и так далее. На основе ответов на такие вопросы можно будет предложить изменения, которые жители одобрят с наибольшей вероятностью. Привлечение жителей – сложная, требующая профессиональной подготовки работа.

Обычный горожанин не может сам, в одиночку выступать заказчиком городских пространств. Он их потребитель, пользователь. Даже девелоперы работают с техническими заказчиками, консультантами по недвижимости и так далее. Жителю тоже нужны подобные советчики, хотя и немного другого профиля. Посмотрите на человека, который собирается отремонтировать квартиру или перепланировать дачный участок, в каких жутких сомнениях он ходит. А если его спросить, допустим, как реорганизовать огромную городскую площадь, которая находится рядом с его домом, у большинства будет прострация и шок от того, что на них возлагают такую ответственность. Доля ответственности жителей должна быть адекватной уровню их компетенции, тогда не будет слов вроде «не трогайте ничего», «оставьте, как было».

А должен ли архитектор быть социальным активистом?

Мне кажется, как активист архитектор может участвовать в тех областях, где он не является профессионалом. Не стоит смешивать общественные задачи с профессиональными. Но с активистами можно взаимодействовать, сотрудничать, помогать им экспертными мнениями. И прислушиваться к тому, что говорят они, но не забывая о профессиональной этике. Ведь как архитектор я отвечаю, в первую очередь, перед заказчиком, и должен получить результат, на который он рассчитывает, неважно, нанял меня город или частный инвестор. Если ожидания заказчика расходятся с моими принципами, с важными для меня общественными интересами, лучше отказаться от работы. Нельзя быть слугой двух господ.

Конечно, перед архитектором всегда стоит социальная задача, потому что всем, что мы делаем, так или иначе пользуются горожане. Поэтому, в конечном итоге, учитывать интересы жителей выгодно и городу, и частному инвестору, за проект которого какие-то из горожан должны проголосовать рублем, чтобы он был прибыльным, Возможно, именно архитектор должен заказчикам это объяснять. Но, как я уже говорил выше, понять, что именно на самом деле нужно горожанам, не так легко.

В обычной жизни архитектор вполне может оказаться и на другой стороне этой баррикады. Например, если у него под окнами начнет строиться какой-нибудь нежелательный дом. Я подписывал недавно подобную петицию против новостройки. Но все равно я отнесся к этой ситуации иначе, чем большинство моих соседей. Если бы возник спор, дискуссия, я, возможно, стал бы защищать коллег. Именно дискуссий, прямого диалога архитекторов с остальными горожанами сейчас остро не хватает.

Но дискуссия – это не только разговор в буквальном смысле. Вот Триумфальная площадь чем хороша? Она родилась из дискуссии, и сама стала в ней весомым аргументом. Она принесла на улицу интерактивность, показала, что обычный человек может взаимодействовать с пространством, а не просто пересекать его. Маяковского нельзя подергать за нос, а на качелях покачаться можно.

Как продвигается ваша работа над новой редакцией «Правил создания, содержания и охраны зеленых насаждений в Москве»? Чему вы уделили особое внимание в них?

Сейчас они отданы на согласование с другими департаментами. Окончательной редакции пока нет, когда они вступят в силу, тоже неизвестно. А менять пришлось многое. Например, мы очистили список рекомендованных препаратов. Мы делали акцент на вопросы регулярности озеленительных работ, принципов оценки их качества, соблюдения технологий. Большинство прописанных технологий были, конечно, устаревшими. Но когда захотели удалить рекомендации по посевным цветникам, я встал на их защиту. Это почти забытая технология, которая гораздо дешевле, эффектней, и она может давать хороший результат. Если несколько соток засадить рассадами, это будет стоить миллионы, а мы, например, потратили 30 000 рублей на семена и посадили многолетники, которые дали две волны цветения. Сначала цвели васильки с гипсофилой, а потом зацвела космея.

Как вы оцениваете «озеленительную» политику в Москве?

Несмотря на то, что активно идет реконструкция улиц города, озеленением никто толком не занимается. На Павелецкой площади я недавно увидел стриженые кубы липы. Чего они там делают? Кто за ними будет смотреть? Городские службы, скорее всего, работают по инерции. В тех же самых «Правилах» четко прописано, что любые деревья, кустарники, цветники должны создаваться по проекту. В то же время само правительство Москвы нарушает эти правила. Например, есть программа «Миллион деревьев», но чтобы их посадить, нужен проект, а его как такового нет. Объекты, решенные с удачным план-дизайном, по пальцам пересчитать можно.  

У людей, занимающихся озеленительными, ландшафтными работами «кодекс чести» быть должен. Но иногда противоречий не избежать. Я как профессионал вижу, что часть насаждений надо вырубить, но местные жители выступают против. Такие ситуации надо разрешать через тех, кто занимается взаимодействием с обществом, а с людьми надо много общаться. При этом нельзя спрашивать напрямую: какие деревья вы хотите увидеть на улицах Москвы? Ну, конечно, горожане скажут что-то вроде:  хочу дуб, хочу сосну, как в лесу хочу, там растет, почему у нас не растет. А то, что еще в 1950-е гг. проводились исследования и есть научные труды, в которых не рекомендуется целый ряд пород для городского озеленения, эти люди не знают. Мы должны слушать, разъяснять, просвещать и предлагать альтернативы.

Беда Москвы еще и в том, что сервисные службы, занимающиеся уходом за растениями, работают недостаточно хорошо. Иногда растения высаживают и забывают о них. Но, во-первых, подрядчик несет обязательства в течение трех лет по контракту. Во-вторых,  в эти первые три года после посадки уход должен быть интенсивным - это и обертывание стволов, и подвязки, ослабление подвязок, рыхление почвы, открытие и закрытие лунок и т.д. Армия озеленителей при этом не нужна, потому что процессы достаточно технологичны, они все отработаны.

Все упирается в нехватку кадров. Те, кто окончили специализированные учебные заведения, нашли работу в коммерческих организациях. Озеленением стали заниматься неквалифицированные наемные работники. Вдобавок ситуацию усложняет трансформация условий произрастания растений в нашей полосе. Московский климат становится все хуже и хуже. Мы все больше входим в зону степи. Оставаясь на старом уровне суммарно, единовременно выпадает огромное количество осадков. Воде уходить некуда, земля запечатана асфальтом, воздух перегревается. Город становится степью. Резко выраженные сухие периоды сменяются резко выраженными влажными.

И как растениям в таких условиях жить?

Фотографии: Александра Голикова, Александр Плахин.

Еще по теме:

Архитекторы

Ландшафтная компания ARTEZA: крупный план

Buromoscow: «Самые простые решения всегда работают лучше всего»

Урбанисты

Ландшафтная компания ARTEZA: крупный план

Kleinewelt Architekten: «Каждый объект – это микрокосм»

Оставить комментарий