«Там некогда гулял и я…»: открытие выставки Юрия Купера

На фото: Юрий Купер

Юрий Купер уехал из России несколько десятилетий назад: умудрился вырваться на двадцать лет раньше, чем большинство, и за десять лет до того, как русские художники бесплатно начали высылать свои работы за границу. Он превосходно вписался в парижскую галерейную жизнь, покорил Лондон и Нью-Йорк. Его работы есть в коллекциях Министерства Культуры Франции и Библиотеки Конгресса. Сейчас кураторы позиционируют его как русско-американского художника, но это скорее заигрывание с отечественным покупателем – ведь с приставкой «американское» всё выглядит и дороже, и моднее. Несмотря на явную любовь к северной столице, картины Купера выставляются в Петербурге всего второй раз – потому в родной Москве он известен куда больше.

На открытии хор Исаакиевского собора и его директор, Николай Буров, не просто так – картины Купера, выставленные в Эрарте, из хранилища собора, которому они достались в дар от художника. Вопрос, зачем дарить картины Исаакиевскому собору, где нет ни помещения для их экспозиции, ни условий для хранения – остаётся без ответа. Возможно,  в курсе присутствующий на открытии некий бизнесмен, который прочёл ужасно скучную речь, но так и не представился.

И вот, после хора, шампанского и приветственных слов, трое - Купер, Владимир Назанский (руководитель музея) и собственно таинственный бизнесмен - расчленяют красную ленту, а немногочисленная публика, состоящая в основном из коллег по цеху да журналистов, получает возможность увидеть о чём, собственно речь.

Напротив «горбуновского» пассивно-агрессивного розового – серая мгла работ Купера. Представленные полотна фактически нельзя назвать ни картинами, ни коллажами. Перед зрителями сложное сочетание фотографии, шелкографии и красок, порождающее Питер в его мистическом виде – влажном, дымчатом, потустороннем. Эти photo-based работы представляют Санкт-Петербург в довольно банальном свете, таком, каким его принято считать. Тем не менее, выполнены они тонко и со вкусом, сто оттенков серого растекаются и проникают в горизонтальные композиции, населённые безлюдными домами и каналами.

«Я помню старые работы [Купера, прим. ред.]– замечательная, тонкая живопись», - говорит Николай Сажин, петербургский художник. Зал с его картинами тоже на третьем этаже, но в другой части музея, с постоянной экспозицией. «Неровная поверхность, залессированная акриловыми красками, получалась [у него] тонкой и богатой. Казалось, будто случайно затекло, но на самом деле очень красиво и продумано. Мне кажется, это возрастное – здесь появилась какая-то вялость, несмотря ни на что. Нельзя бесконечно утончать, утончать, это поворачивается против него самого. Где-то есть граница, где надо уметь остановиться, иначе теряется страсть, авторская энергия».

О выставке говорит руководитель музея Эрарта, Владимир Назанский: «Я сразу же среагировал на фамилию. Редко, когда есть возможность нью-йоркско-парижско-лондонского художника заполучить безо всякого бюджета. Я пошел в Исаакиевский собор, где в толще стен узкие коридоры, где нужно проходить боком, нашел нишы, в которых устроили хранилище, и, мучаясь клаустрофобией, смотрел на эти серые композиции и думал, что если их хорошо осветить, они будут [выглядеть] намного эффектней».

В России, к сожалению, работы мастера не представлены в полной мере – их можно увидеть в Третьяковской галерее, ГМИИ им. Пушкина и Московском музее современного искусства, но не более того. Несколько раз картины Купера были представлены в регионах, в Петербурге это вторая экспозиция художника. 

Купер говорит о Санкт-Петербурге с огромной любовью, отмечает отсутствие той «теремковости», которой болеет Москва. Его работы, возможно и делались с расчётом на то, что пойдут в дар – но сохранили особо нежное отношение художника к местам, где и он гулял.