Грибы, художник и музыка на награждении Премией Сергея Курёхина

Погода в Питере отличная. Холод и солнце, «Васька», Средний проспект, 93 с красивой афишей снаружи и внутри. Премия Сергея Курёхина 2013. Открытия выставки, назначенного на 14:00, как такового не случилось – в одиноко стоящий между шоссе и пустырём бывший кинотеатр «Прибой» в хаотичном порядке прибывали и убывали посетители, журналисты, участники и, собственно, жюри конкурса.

Организаторов, участников и жюри было легко распознать по увесистым каталогам в их руках. Какое-то время я покружила по закольцованной экспозиции среди диджитал-принтов, снимков, светящихся инсталляций и ковров на стенах, а затем случайным образом разговорилась с мужчиной, обладателем одного из таких вот каталогов. Им оказался Аладдин Гарунов. Как достойный представитель людей восточных, Аладдин оценил мой пол и пыл и принялся жаловаться на то, как нехорошо выставили три его работы.

Уже позже, на самой церемонии, художник рассказал, что представлял к награде совсем другую работу под названием «Тотальная молитва»: композицию из семи плазменных экранов с видео, на которой молятся мусульмане в разных частях мира, и восточных ковров, расположенных напротив экранов. Но «Тотальная молитва» отправилась в Нью-Йорк, где вот-вот откроется первая персональная выставка Аладдина в Америке, и в Центре современного искусства им. Сергея Курёхина выставлены составляющие проекта «Зикр 2»: ковёр, женщина и видео с чеченским хороводом.

Негодование Аладдина вполне обосновано – чёрный мех работ Гарунова безнадёжно терялся на чёрном же стенде.

- Чтобы перевесить картину нужно подождать кого-нибудь для помощи, - говорит девушка-куратор. - Она же тяжелая!
- Дайте мне лестницу, я сам перевешу, я всегда их сам таскаю, – не поддается на уговоры художник.

Я оставляю этих двоих наедине и отправляюсь знакомиться с Дэвидом Эллиоттом.

Очень приятный пожилой джентльмен, от которого пахнет хорошим парфюмом и уютом дорогого отеля, говорит, что до сих пор видел работы номинантов только на цифровых снимках, выставленных на специальном сайте, доступном исключительно жюри. Конечно, у него уже есть предпочтения, но делиться ими со мной он не торопится.

Возвращаюсь к Аладдину и получаю от него замечательную историю о том, как он из подъезда, где у него мастерская в Москве, утащил истоптанный ковёр. Из ковра Аладдин сделал произведение искусства. Произведение искусства сразу же ушло за какие-то невероятные тысячи долларов в чью-то коллекцию, а дворник до сих пор сокрушается, что пропал хороший ковёр.

Мне нравится кот из пенопласта, динозавр из металлического хлама, «Уличная грязь» Славы Птрк и Владимира Абиха, светящиеся посреди зала «Осколки» Иванова и Грачёва вместе с Cyland – они холодные, индустриальные и близкие к моему пониманию мира. Приятно сидеть на диване на балконе большого кинозала и смотреть, как девочка бесконечно борется с экскаватором (работа ПРОВМЫЗА), но вечер обещает быть насыщенным, так что я покидаю центр Курёхина.

Премии пять лет, столько же проекту Эрмитаж 20/21, вдвое дольше существует ЦСИ им. Курёхина. В Атриуме Главного штаба Эрмитажа на сидениях между разложенными журналами «Собака» рассаживаются гости с пригласительными и журналисты без пригласительных. Официальную церемонию сопровождает оркестр и группа 4’33" во власти Алексея Айги, они играют невероятную и космическую музыку Сергея Курёхина.

По окнам и стенам здания ходят динозавры и голые женщины, трактора и корабли – это безупречный «виджеинг» Максима Свищёва, ещё одного победителя прошлых лет. Я сбегаю от Аладдина, чтобы снять исторический момент вручения наград.

Анастасия Курёхина, шикарная женщина, которая не даёт забыть о своём муже уже столько лет, объявляет членов жюри, а те, в свою очередь, объявляют победителей в той или иной категории.

Победитель в номинации «Искусство в общественном пространстве» – Радя. После выступления красивых девочек из танцевальной школы под музыку, сочинённую уже не Курёхиным, а самим Айги, снова к микрофону выходит Анастасия. Приз за лучшее произведение визуального искусства получает Аладдин Гарунов, от которого я только что сбежала.

Победители прошлого года в этой же номинации Иван Говорков и Елена Губанова создали те самые призы, которые вручают победителям года нынешнего. ПРОВМЫЗА получает награду за лучший медиа-объект, Аслан Гайсумов - специальный приз от Французского центра, который даёт возможность жить и работать во Франции. В этом году члены жюри так и не решили, кому отдать награду за лучший текст о современном искусстве. Гендиректор ГЦСИ Михаил Миндлин так долго оправдывался за это, что оркестр, не дождавшись, начал играть следующую музыкальную композицию.

С ряда жюри, в котором я случайно оказалась вследствие своих перемещений по залу, музыку и сопрано Екатерины Кичигиной слышно плохо, и я спрашиваю у Дэвида Эллиотта, который невесть каким образом оказался справа от меня: «Это музыка Курёхина?» - «Понятия не имею», - отвечает он. - «Думаю этих ребят». Мы смотрим на проплывающие по экрану огромные головы Hello Kitty, затем их сменяют головы Петра I, и стену здания заполняют мухоморы, Ленин-гриб и разведённые мосты кислотного цвета. Я говорю Дэвиду: «Вы знаете, что Питер считается наркотической столицей?», он смеётся: «Нет, я не знал этого», - и фотографирует огромных уток, которые появляются на экране вместо грибов.

Как приз в номинации «Этно-механика» «Рада и Терновник» получают гитару Gibson, а может их и нет в зале, Влад Быстров и Сергей Летов получают награду за лучший медиа-проект, и наконец на сцену выходит Дэвид Эллиотт, чтобы объявить главного победителя Премии Сергея Курёхина. Без переводчика, по-английски, Дэвид вызывает к микрофону Петра Айда и вручает ему гран-при «Поп-Механика» за «Реконструкцию утопии» - неожиданно единодушно его выудили из лонг-листа все члены жюри.

Церемония окончена, и мы идём в Biblioteka на after party.

Это была хорошая церемония, хоть и долгая. Курёхин жив, искусство дышит. Выставка работ номинантов на премию будет открыта с часу до семи каждый день до 30 апреля, но время работы лучше уточнять по телефону центра.

Мне редко нравятся работы победителей в каких-либо премиях. Но вероятно хорошо, что судьбы арт-объектов и их создателей решают профессионалы. Присутствие Дэвида Эллиотта не было подтверждено до последнего момента, но жюри и без него составили действительно уважаемые люди, мнению которых можно довериться. Доказано, что человеку обычно нравятся вещи и лица, которые он уже видел. Задача же кураторов, арт-критиков и деятелей искусства заключается в том, чтобы, не поддаваясь личным мотивам, распознать тенденцию и то, что будет нравиться позже. Жюри и организаторы Премии Сергея Курёхина с этой задачей, несомненно, справились, а победителя в номинации «Лучший текст о современном искусстве» они назовут в следующем году.

Еще по теме:

Художники

«Символы и метаморфозы» неоэкспрессиониста Маркуса Люперца в Санкт-Петербурге

Алексей Герман об архитектуре и кино

Саша Никитина

«Символы и метаморфозы» неоэкспрессиониста Маркуса Люперца в Санкт-Петербурге

Сильный пол с итальянским акцентом: Лоренцо Палмери в «Ткачах»

Арт-интервенции

Музыкально-троллейбусная экскурсия по Садовому кольцу: не повторяется такое никогда...

Чего ждать от Manifesta 10?

Оставить комментарий